Metallica loves Moscow! Moscow loves Metallica!
Холодные закуски в виде финского разогрева мы пропустили, дабы избежать столпотворения. Ну и Him с ним.
В течение технической паузы, затянувшейся, под аккомпанемент мультфильма «Металлопокалипсис», минут на 50, по публике бродили нетерпеливые волны — гитарные техники получили свои 15 минут славки, когда фанаты принимали их за выходящих музыкантов, и стадион срывался с места. Этот перерыв дал возможность рассмотреть контингент — были все кто угодно, кроме младенцев — рядом со мной сидел (недолго) подросток лет 13 с папой, сзади — женщина лет 50-ти — видел ее позже если и не с «козой», то в каком-то порыве, определенно.
В нашем деле, как говорил кто-то, главное — выдержать паузу. Слушатели, как один подлетели при звуках интро, и почти оторвались от земли, когда Metallica вышла на сцену.
Sixteen years! Как никак…
Хетфилд с бородой клином напоминал то ли брутального БГ, то ли лукавого мудрого деда из сказок Бажова. А как убедительно звучала его отрыжка, когда он попросил подпеть ему «The Memory Remains», и затем от всей души сделал буээ, мда, … Excuse me…
Хэмметт изящно гарцевал у правого фланга сцены и был самым малоподвижным из всей четверки, да-да. Жаль, что акустическая специфика стадиона временами сдувала его кисло-сладкие соло куда-то в сторону Воробьевых Гор.
Ульрих, все-таки так и остался в душе спортсменом. Имея привычку как можно меньше находиться пятой точкой на стульчике, он чертил шаманские круги вокруг установки, окучивая «железо» и, пару раз, как мне показалось, едва успел или таки не успел впрыгнуть обратно вовремя (будем считать это частью шоу, эдакий мини-смертельный номер на потеху публике).
Отдельная песня — басит Роб Трухийо. Обладая внешностью индейского божка, он и двигался так же мистически — ковыляя по авансцене на полусогнутых раздвинутых ногах и практически волоча гитару по сцене. И он на ней притом играл — этого нельзя отрицать. У него был сольный номер, по окончанию которого Хетфилд представил его еще раз, не преминув при этом помянуть погибшего в 1986-ом году басиста Клиффа Бертона.
Итак, Battery отстрелялась, Good night, Moscow, занавес. И ведь кто-то легковерный направился к выходу. Нет, далее бисы и самый сок дискографии…
…Я, честно, говоря, подумал, что не выдержу прослушивания «Nothing Else Matters» в 1991 раз, однако 1-ый куплет, спетый всем стадионом под одну гитару, заворожил. Песня завершилась смачным соло Хетфилда, а не продолжилась дальнейшим повторением куплетов, что гуманно, я считаю.
Пиротехника на «One» была настолько яркой и оглушающей, что я начал волноваться за передние ряды фан-зоны. Затем прогремел, пожалуй, их всевременной хит № 1 из небалладных — «Enter Sandman», на котором каждый смог почувствовать себя корневым фанатом, так как рефрен, по крайней мере — … Exit: light — Enter: night — знает каждый. Должен знать. Занавес № 2.
Поклоны запомнились мне неразрешимым вопросом: кинул ли Ульрих палку? Он носился с охапкой барабанных палочек, дразнил публику, размахивая ими, но не кидал так долго, что я устал на него смотреть. В то время как остальные честно засеивали людское поле медиаторами…
Бис № 3, как и собственно концерт, окончился гимном «Seek & Destroy», который еще долго звенел в голове, но желания найти и уничтожить не вызывал. Сила искусства, как ни как, Seek & Destroy, но осторожно…
Задумываясь о популярности «Метеллицы» в России, вот какая крамольная мысль заползла мне в голову:
«Посмотри на небо, посмотри на звезды
Видишь это все в последний раз»
Вам это ничего не напоминает? Мм?
Take a look to the sky just before you die
It’s the last time he will
…
Однако от лица коллектива Хетфилд обещал, что this time was not the last one, и, дописав альбом, от записи которого они вновь убежали (Sick of The Studio Tour!), они не станут ждать еще 16 лет, и приедут к нам в следующем году. Доживем!
